rebel kid
Паша и Олег уехали на дачу с ночевой. Сели на утреннюю электричку и умчали вдогонку дедушке, бабушке, Лизе и Илье. Я осталась с Зоей дома одна, впервые так надолго. Уже оставалась с Зоей и Олегом на три дня, когда Паша уезжал в Тольятти читать лекцию, но быть просто вдвоем с Зоей это, конечно, совсем другое дело. Я планировала устроить нам викенд типа гармония мира мамы и дочурки: варить яблочное повидло, смотреть кино, писать свой большой текст про роды, гулять в слинге за печеньем, держать дом в поющей чистоте и царить, царить, царить. Но не тут-то было. Сегодня ночью Зоя была не в духе, наверное, впервые так долго пришлось ее убаюкивать: с четырех до полшестого. К недосыпу прибавился лактостаз: в сонном забытьи передавила себе правую грудь — ту самую, из которой неконтролируемо хлещет молоко, так что Зоя захлебывается иной раз, — и теперь она болит. Общее состояние вареное, ломит кости, в том числе малого таза, сил маловато, но вопреки всему я звонко распевала импровизации на классический сюжет про пукышей и дрыгышей, баюкая Зою, как делала это разве что накануне родов. И вот вместо милого викенда я имею нечто совсем иное: рассеянно переставляю местами абзацы в тексте про роды, втираю в правую грудь гомеопатическую мазь и то и дело отвлекаюсь на «От заката до рассвета». В общем, полный титти твистер.
На улице уже по-осеннему ветрено и пасмурно, ослепительное солнце то появляется, то наглухо исчезает. Мы вчера с Пашей перечитывали посты отсюда. Это, конечно, удовольствие и приятный сюрприз найти свои искренние записи. И я решила накропать новый пост. Подробно о том, как родилась Зоя, я расскажу в упомянутом выше тексте, который неплохо удается, а пока расскажу о дочери.
Сейчас Зоя спит под фен. Наученные опытом магического действия звука работающего фена на спящего ребенка, мы используем его и теперь, чтобы выделить себе немного свободного времени, продлив сон малыша. Меня гложат смутные сомнения, правильно ли мы поступаем: Олег, например, так подсел на фен, что в свои два года сам его просит перед сном, а порой просыпается ночью и начинает хныкать, мол, ему нужен фен. около полугода отлично работали песенки и мое гудение, но в какой-то момент их заместил фен (не без Пашиных стараний: он укладывал Олега, пока я была на занятиях в Берегине или где-то еще, и результат не заставил себя долго ждать). Паша говорит, это часть ритуала и не стоит париться, я говорю, что фен заменил ему ласку родителей (хотя вообще-то у Олега ласки этой в достатке, плюс еще и фен до кучи).
Так вот, Зоя спит под фен, и я не спешу его выключать, чтобы закончить пост. Она большая, но вполне изящная девица и становится все краше и округлей день ото дня. Почти сразу после рождения ей стали впору вещи, которые Олег начал носить в свои два-три месяца. Что-то я сохранила, не отдала в дом малютки, что-то вернулось ко мне от Вики Твардовской, которая родила Аню 25 ноября 2018 года, ровно через тридцать лет после меня. Зоя сразу начала держать голову, не очень долго, но вполне уверенно. Недели в три она уже следила взглядом за нами и улыбалась, а в месяц начала ворковать, широко раскрывая ротик в улыбке, и сейчас мы с ней болтаем, она ловит и отражает мои эмоции.
(Запись продолжена на следующий день)
Сегодня Зоя заметно преобразилась: с личика почти исчезли прыщики, глаза стали больше, а взгляд осмысленней. У нее выразительный подбородочек — маленький упрямый холмик, вздернутый носик, как у папы, — признак неистовой эмоциональности, я предполагаю, улыбающиеся глаза, забавно оттопыренные кончики ушей, как у эльфа. Зоя обладательница красивейших рук и ноготков, как у античной нимфы. О Зоиных повадках, наверное, проще рассказать, сравнивая их с Олежкиными. Зою нужно качать, чтобы она уснула, при этом каждый раз по-разному комбинируя укачивание с кормлением: грудь лежа, грудь сидя, грудь сидя на мяче, на мяче на руках вертикально, на мяче на руках на животе, ходя по комнате вертикально, ходя по комнате на животе. И, конечно, никогда не знаешь, какая именно комбинация актуальна для нее сейчас. Олегу достаточно было дать грудь, и он засыпал. Зоя спит на животе, Олег никогда не спал на животе. Зоя просыпается ночью и может начать бодрствовать в четыре или в шесть утра. Олег просыпался только чтобы пососать и засыпал снова, ложился четко в восемь-девять, просыпался в восемь. Зоя неплохо справляется с каканием сама, но я ей частенько помогаю, высаживая в позу над раковиной. Олега мы додумались высаживать только в два месяца и не голышом, а в подгузнике. Зоя очень беспокойно ест: несколько струек молока порой непроизвольно брызжут из груди, она захлебывается, и у нас уходит много времени, чтобы найти подходящее положение для кормления. Только в полусне она ест спокойно. Олег ел всегда без проблем: дай только пососать. Зоино беспокойство во время еды объясняется не только обилием молока, но и тем, как она сосет — причмокивая и то и дело отстегиваясь; первое время у нее на губках был кантик из молочной мозоли, так сильно она трудилась и двигала губами. Олег присасывался и работал только языком, создавая постоянный вакуум.
Мои чувства к Зое не так интенсивны, как к Олегу. Хотя прошел всего месяц и трудно говорить наверняка. Зоя пришла как маленькая инопланетянка на собственном космическом корабле, своим путем, со своим сценарием, и вообще кажется, что она будет довольно своенравная и самостоятельная девица. Она не вызывает жалости и сочувствия, как иные малыши, не выглядит беспомощной и не вышибает слезу умиления.
Олег уже много говорит. Первый словесный прорыв случилс, когда приезжала бабушка Лиля, в конце мая. Второй — когда мы сходили на день рождения Галины Трофимовны 1 августа, третий — когда приехжали мои родители. Кстати, с приездом родственников и с появлением Зои связаны также и перемены в поведении Олега, он стал испытывать нас с Пашей на прочность, исследовать границы дозволеного. Любопытно, что прорывы в развитии связаны с появлением новых людей в нашем доме. На Зою Олег реагирует хорошо, ему интересно, он деликатен, и если сердится, то только на меня. Он переживает, конечно стал плохо спать, просить сисочку, забираться к нам в постель, мерить Зоины вещи и залезать в ее кровать, просить, чтоб его побаюкали, как лялю, и т.д. Но у Олега никогда не было истерик из-за появления Зои и даже за ее кормлением и адресованными ей ласками он наблюдает спокойно.
Галина Трофимовна сильно сдала в этом году. В том числе из-за того, что Юрий Николаевич стал больше времени проводить со своей подругой, ездить к ней в Финляндию помогать строить дом и гонять на великах. Оказалось, что подруга этау него уже лет десять как, что зовут ее Галя и ей 60 лет. Но только в этом году эта тема так явно выплыла и подкосила Галину Трофимовну. Она только о своих болезнях и говорит, причем так любовно, дай бог каждому. Она стала плохо слышать, и с ее лица не сходит рассеянная улыбка, когда мы о чем-то говорим ей, а она не разобрала, но постеснялась переспросить. Выйти из дома для нее —настоящее событие. В общем, всем своим видом ГТ воплощает страдание. Меня немного бесит мысль о том, что ЮН, вероятно, никогда не ставил ей на вид, что такая жизненная позиция ей вредит и в конце концов превратит в овощ. Юрий Николаевич тоже стареет, хотя и менее заметно, но еще год назад он был бодрее: веселее взгляд, живее и находчивей речь. Вообще мы с Пашей заметили, что признак старчества — это трансляция всем очевидных вещей как ценной мудрости. Интересно, что будет с нами в старости.
Соня и Лиза переодят в другие школы: Соня идет в школу на Тореза, ту, что рядом с моим любимым краснокирпичным домом. Лиза пойдет в математическую школу где-то за линией, в Примрском районе. Обе девочки пухнут от вкусненького, Соня — все больше в щеках, а Лиза — в пузе. (Вот я злая.)
Приезжали мои родители. Они тоже меняются. Мама стала хуже слышать, но пока об этом как будто не догадывается. Папа стал спокойнее. Мама увлечена садом, готовкой вкусняшек для внука, всякими затеями, в общем. Они с папой несколько дней приноравливались к Олегу, пока он пытался вить из них веревки, и, наконец, нашли пульт управления. Это ритуалы, четкий порядок неизменно повторяющихся действий. Я взяла на вооружение. Ребенком проще управлять, если есть строгий порядок. И оладушки на обед.