rebel kid
До родов остались считанные дни. Может, неделя. В крайнем случае, две. «Берегиня» спасает меня каждый раз, когда я впадаю в неуверенность и уныние. Хотя в таком состоянии я уже почти не бываю, вот только когда срок перевалил за пдр, меня немного накрыло. Но стоило съездить в баню на Доблести, поговорить с Ольгой Ивановной, берегинями, быть попаренной Олегом Приваловым, как ко мне вернулись уверенность и спокойствие. Ольга Ивановна спрашивала на прошлом занятии, что общего медлу баней и родами. Раскрытие, очищение, перерождение, труд в поте лица мы назвали, но не назвали необходимость неспешности, отказ от суеты и любовное внимание к своему телу, к тому, о чем оно нам говорит. Если поторопиться, в бане можно получить тепловой удар, а в родах — здорово облажаться, как было со мной в первый раз. Вчера в бане я спешно чередовала парилку и бассейн, и после четвертого захода у меня закружилась голова. Стало ясно, что пора просто посидеть на воздухе и не суетиться со сменой сред. А потом Олег попарил меня веником из плакучей ивы, и я поняла, что имеют в виду, когда говорят о легком паре. Домой я ехала в глубокой дреме наяву: одновременно я регистрировала, что происходит вокруг, но совершенно расслабившись, отчего моя голова постоянно падала то на грудь, то назад. Я была как гуттаперчевая кукла. Присутствие кучи людей кругом меня не смущало,а скорее согревало — в физическом смысле, от их тел исходило тепло, и это шло мне на пользу.

Сегодня уже 3 июля, я не дописала этот пост вовремя, возвращаюсь к нему в каком-то новом состоянии, под шум дождя еще к тому же. Проливного, как из ведра. Первый раз такое этим летом. В общем, я уже готова к тому, что роды начнутся через месяц от запланированного медиками срока, и это будет хорошо. Оказалось, это настоящее испытание ожиданием — и сломом ожиданий. Оказалось, какая-то цифра, высчитанная врачом по обыкновенной замыленной схеме — 40 недель от первого дня последней менструации — может так серьезно влиять на мой настрой, мою уверенность в себе и, более того, может изменить жизнь человека, которого я ношу. Ну, дату его рождения по крайней мере. Вообще это тоже в каком-то смысле провидение господа или попросту урок, который мне дается, а я уже решаю, учить его или нет. Доверие себе, а не системе или ее представителям — каким-то чужим людям, которым нет до меня дела, вот чему посвящен мой урок. Родители мои его не выучили до сих пор не знают, а мне вот посчастливилось за него взяться.

Какой будет моя девочка, как она будет смотреть на мир вокруг, как будет отличаться от Олега и чем, как будет ладить с папой. Может быть, я рожу волшебницу и берегиню, а может пацанку. Может, наблюдательницу и мыслительницу. Это, наверное, ипостаси, которые я вижу и пестую в себе? Вот уж не уверена на счет волшебницы и берегини: я на них только учусь, это или дар или мудрость многих лет. А я вдруг подумала, что Зоя может родится с этим даром. Когда я впервые возьму ее на руки, то увижу в ней берегиню и буду глядеть на нее именно так всегда.

Ожидание рождения — это не только воспитание доверия, кстати, это вопрос веры, натурально. Любопытно, что мне дано такое испытание. Если бы Зоя родилась в назначенный медиками срок или через три дня или через неделю, то есть сегодня, это было бы слишком просто и никакого урока бы не было. А тут мне надо поверить, что с нею все хорошо и она попросится наружу тогда, когда этому быть. И что мое тело будет готово ее выпустить и пособить ей в рождении всеми доступными силами. Поверить и в свое тело, в то, что берегиня — это я.

Надо кое-что рассказать об Олеге. Он знает уже многое о мире, о чем-то сам может рассказать (как правило, первыми слогами слов), где-то два месяца исправно ходит на горшок сам. Сначала начал какать, месяца три как, потом пристрастился и писать тоже, в том числе ночью, хотя иногда он все-таки писается во сне, когда много выпил или очень устал и не успевает проснуться; ночные пробуждения и утренний подъем начинаются одной и той же фразой: «Олежка, пойдешь писать? Вылезай из кроватки, пойдем пописаем», а утром еще такая фраза говорится: «Пописаешь и залезай к нам, полежим вместе». И Олег такой в анабиозе бредет, похныкивая, к горшку, с грохотом на него садится и, едва дописав, встает и, пошатываясь, возвращается в постель или, счастливый, заползает к нам в середку или ко мне под бочок с краю.

Олегу во всем нужна подробность и последовательность, он блюдет порядок и ждет подтверждения своих слов: чтобы родители повторили по-русски то, что он только что сказал на свем языке, и тем самым одобрили это. Бывает совершенно непонятно, о чем он говорит, и тогда можно за него проговорить мысль, интерпретировав ее по своему разумению, и Олег охотно согласится. Так, похоже, и происходит моделирование мира ребенка его родителями. Все твои интерпретации, реакции, состояния будут считаны, записаны, сохранены и впослествии скопированы. Поэтому бывает вредно выяснять у ребенка, чего он хочет: он сам, как правило, не знает точно, и можно ему предложить и даже мягко навязать свой сценарий. Правда, бывают случаи, когда услышать желание малыша это единственный способ двигаться дальше, и тут уж смотри не перепутай.

Олегу очень важно в течение дня побыть с мамой, почувствовать ее объятия и шутливый тон, поваляться, помяукаться, потискаться хотя бы немножко, и тогда он в безопасности, он спокоен.

Олег сторонится детей на площадках; ему нужно время, чтобы испытать интерес и начать его проявлять. Он больше любит наблюдать, чем участвовать. Он сопереживает, когда кто-то плачет.

Когда приезжала бабушка Лиля, Олег выучил с ее подачи слово ляля и с тех пор охотно его применяет, причем ему особо никто не объяснял, кто это, он понял сам, и, любовно произнося его, показывает и на коляски, и на мамин живот, иногда добавляет: ма-а ляля,что означает маленькая ляля. Он гладит и целует мамин живот, но и потискать его тоже норовит. В какойто момент я поняла, что самый внимательный и памятливый к ляле это Олег: он чаще нас с Пашей говорил о малышке и гладил ее, по нескольку раз в день.

Мы отметили день рождения Олега с шариками и вечеринкой на лужайке. Было славно, я организатор, даже не ожидала от себя.

Олег начал называть себя по имени где-то в начале июня. Итеперь если ему что-то требуется, он тянет руки и говорит «Олег».

Он охотно многое делает сам, часто чтобы отвлечь его от шалости, достаточно озадачить его что-то сделать самому. Около месяца Олег регулярно заявляет, что хочет «хям»: надеть трусы, открыть или закрыть дверь ключом, есть ложкой (а еще лучше вилкой) и т.д. Кстати, Олег не может уйти, не закрыв дверь: нужно обязательно сделать «тик».

Аботь -- автобус
Мик -- мотоцикл
Мык -- Димыч
Де -- дедушка, девочка
Док -- дождь
Гом -- гром
Кеа -- книга
Ии -- рисовать
Пать -- спать (Олег, к счастью родителей, в 90: случаев сам сообщает, что пора спать, и днем, и вечером, как правило, после еды)
Мак -- самокат (Олег получил в подарок самокат в конце мая, когда была бабушка Лиля, и за две недели неспешной езды его освоил. Правда, до сих пор не маньячит на этот счет, а охотнее зависает поглядеть на что-нибудь: машину, как у дедушки, автобус, мотоцикл, колесо, улитку)
Алюк -- улитка, любимое живое существо. Улиток Олег собирает и изучает, и даже никакой вивисекции!
Мо -- музыка, макароны
Ка -- каша
Каки -- какать
Пи -- писать, писюшка
Бо -- большой (одеяло, ванна и др.)
Ма -- маленький
Ба -- Баскер
Лись -- Лиза
Ф-ф (носом) -- Соня
Иля -- Илья
Но де брм/де но брм -- машина «рено» как у дедушки
Апипим -- апельсин
Пять -- любая цифра или ответ на вопрос сколько
Нок -- нос, нога, шорты или штаны, носки
Га -- глаз
Ук -- ухо
Гук -- рука, игрушки
Виф -- вилка
Мук -- комар, муха, насекомое
Таи -- чай
Пить -- пить, вода
Афу -- собака
Котики -- ключики, коть -- ключ
Тик -- закрыть, придвинуть, притворить, присоединить
Алю -- телефон
Гуга -- гулять
Мям -- хочу есть
Ба -- банан, як -- яблоко
Яйя -- яйцо (любимая еда)
Кук -- круг
Пам -- лампа, фонарик
Уа -- булочка, Луна
Обои -- обои (порвал)
Фу -- сушка
Хя -- шарик
Мять -- мяч
Хем -- шлем
Гок -- горка
Дять -- дядя
Тё, то -- тётя
Там, туть, туда (тюда!)
Го! -- горячо
Феть -- Федя (вещи подарил)
Ать -- Аня (подруга Димыча)
Айяйяй! -- с провокационной улыбкой о том, что нельзя
Ба-ам! -- предупредительныо-увещевательным тоном о том, что можно больно сыграть вниз
Клацанье зубами означает ножницы
Ойёой -- опасность
Все животные -- звукоподражания, особенно удается утка, наверное, с моей натуралистичной подачи когда-то давно
А -- азбука, буквы; Олег уже отлично знает почти все буквы, благодаря эрмитажной азбуке и папиному однообразному, упорному, регулярному ее чтению у Олега с буквами есть устойчивые ассоциации

Олегу нравится карабкаться, прыгать (научился еще весной), делать с папой уиу, качаться в гамачке, который я сшила к родам, танцевать. Физическое развитие и пластика, кажется, область таланта или по крайней мере удовольствия, чувствования. Ему нравится свое тело, он в нем живет и комфортно себя чувствует. Мне кажется, это в том числе потому, что я люблю трогать Олега, ласкать его, мять, тискать, обращать его внимание на части своего тела (пальчики, пяточки, ладошки), целовать его, обнимать. Хорошо, когда человеку нравится жить в своем теле.

Когда я чищу Олегу зубы перед сном, все так же с помощью щекотки, я смотрю в его глаза, за мохнатые реснички и золотистые брови, через пушок на щеках и губке, и вижу такой любящий, нежный, доверительный, интересующийся взгляд. И даже в его передних зубах, немного скривленных из-за моей давешней оплошности, о которой я даже здесь, кажется, писала, в его молочных зубках с легким голубоватым свечением по краям мне мерещится осмысленность и самодостаточность, часть его личности, такой цельной, легкой.

Паше каждый раз нужно время, чтобы настроить общение с Олегом, на их взаимонастройку уходит несколько часов наедине друг с другом, меня там быть не должно. При том, что Паша все время дома каждый раз начало общения -- это какой-то сплошной невпопад. И только оставив их наедине на несколько часов, возвратившись домой, я обнаруживаю, что они приладились друг к другу, Пашины спонтанные, часто нелепые вспышки активности, внимания больше напоминают запрос на внимание к нему, к отцу, чем готовность дать внимание ребенку. Ну и Олег крутит папой, потому что папа теряет волю или просто не всегда напрягает ее почему-то. У меня вызывают недоумение пашины опасения, что Олег может повредить ему барабанные перепонки или выбить глаз или нанести какую-то травму, поэтому Паша защищается от Олега и злится на него за атаки и обижается. Вообще вся эта тряска за свою целостность вызывает у меня презрение. Но, вероятно, здесь имеет место либо травма, либо просто особенность характера и тут уж ничего не попишешь. Думаю, звездный час Паши как отца наступит чуть позже, когда пойдет заруба по понятиям и принципиальным жизненным подходам.