На игле

Мне просто грустно или это отходняк от фена?

@темы: белый лист

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Три правила Энди Уорхола

1. Никогда не жаловаться на ситуацию, пока ситуация длится.
2. Если ты не можешь поверить, что это происходит, сделай вид, что это кинофильм.
3. Когда это кончится, найди кого-нибудь, кого можно в этом обвинить, и не дай ему забыть об этом.

@темы: новые слова

---

Список Бродского

Иосиф Бродский преподавал студентам в Маунт-Холиоке. Похоже, по-настоящему ему отравляло жизнь только одно: поголовная болезнь американской молодежи — беспробудное невежество (от нас они, надо сказать, мало чем отличались). Однажды, выведенный из себя особенно безнадежным классом, Бродский сел за машинку и наспех составил «Список книг, которые должен прочесть каждый».

Бхагават гита
Махабхарата
Гильгамеш
Ветхий Завет
Гомер. Илиада. Одиссея
Геродот. История
Софокл. Пьесы
Эсхил. Пьесы
Еврипид. Пьесы. Ипполит. Вакханки. Электра. Финикиянки
Фукидид. История Пелопоннесской войны
Платон. Диалоги
Аристотель. Поэтика. Физика. Этика. О душе
Александрийская поэзия
Лукреций. О природе вещей
Плутарх. Жизнеописания
Вергилий. Энеида. Буколики. Георгики
Тацит. Анналы
Овидий. Метаморфозы. Героиды. Наука любви
Новый Завет
Светоний. Жизнеописания двенадцати цезарей
Марк Аврелий
Катулл
Гораций
Эпиктет
Аристофан
Элиан. Пестрые истории. О природе животных
Аполлодор. Аргонавтика
Пселл. Жизнеописание правителей Византии
Гиббон. История упадка и разрушения Римской империи
Плотин. Эннеады
Евсевий. Церковная история
Боэций. Об утешении философией
Плиний Младший. Письма
Византийские стихотворные романы
Гераклит. Фрагменты
Августин. Исповедь
Фома Аквинский. Summa Theolo qica
Св. Франциск. Цветочки
Николло Макиавелли. Государь
Данте. Божественная комедия
Франко Сакети. Новеллы
Исландские саги
Шекспир. Антоний и Клеопатра. Гамлет. Макбет. Генрих V
Рабле
Фрэнсис Бэкон
Мартин Лютер
Кальвин
Монтень. Опыты
Сервантес. Дон Кихот
Рене Декарт
Песнь о Роланде
Беовульф
Бенвенуто Челлини
Генри Адамс. Воспитание Генри Адамса
Томас Гоббс. Левиафан
Блез Паскаль. Мысли
Джон Мильтон. Потерянный рай
Джон Донн, Эндрю Марвелл, Джордж Херберт, Ричард Крошоу
Барух Спиноза. Трактаты
Стендаль. Пармская обитель. Красное и черное. Жизнь Анри Брюлара
Джонатан Свифт. Путешествие Гулливера
Лоренс Стерн. Тристрам Шэнди
Щодерло де Лакло. Опасные связи
Шарль Монтескье. Персидские письма
Джон Локк. Второй трактат о правительстве
Адам Смит. Благосостояние наций
Готфрид Лейбниц
Дэвид Юм
Тексты федералистов
Иммануил Кант. Критика чистого разума
Сёрен Кьеркегор. Страх и трепет. Или-или. Философские фрагменты
Достоевский. Записки из подполья. Бесы
Иоган Гете. Фауст. Итальянское путешествие
Алексис Токвиль. О демократии в Америке
Астольф Де Кюстин. Путешествие наших дней (Империя царя)
Эрик Ауэрбах. Мимезис
Эдвард Прескотт. Лабиринт одиночества
Карл Поппер. Логика научного открытия. Открытое общество и его враги
Элиас Канетти. Толпа и власть

@темы: литературные дни, новые слова

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Сказала

«На опушке маленький мальчик плакал и кричал: «Волк, волк!», а волк, стоя за кустом, с тоской думал о том, что главная беда маленьких мальчиков — их совершенное неумение расставаться». ©

@музыка: Amor Entrave — Девочка

@темы: новые слова

---

Сказал

Правила жизни Джима Джармуша
(Особенно хорошо про саундтреки Тарантино. Хотя я не согласна.)

Я всегда хотел снять японский фильм, но очевидные обстоятельства препятствуют этому.

Представьте себе будущее, когда люди с Востока приедут, чтобы взглянуть на нашу культуру после заката американской империи — который не за горами. Они пойдут в дома
рок-звезд и кинозвезд. Это все, что в конечном счете представляет наша культура.

В детстве мать привозила меня в кинотеатр, где показывали «Слизь», «Атаку гигантского краба-монстра» и «Тварь из Черной лагуны». Мне эти фильмы очень нравились. В 17 лет я уехал из Огайо, оказался в Нью-Йорке и обнаружил, что не во всех фильмах присутствуют гигантские крабы-монстры. Это стало для меня настоящим откровением.

Люди слишком много думают о том, что модно. Для меня это не имеет никакого значения. Все, что становится модным, в любом случае принадлежит прошлому.

Из Жан-Клода Ван Дамма, Стивена Сигала и Дольфа Лундгрена я предпочитаю Дольфа. Он похож на робота и не делает вид, будто его герои стоят перед моральными дилеммами.

Мне кажется, терроризм больше не эффективен в Америке или Европе, потому что его так легко обратить в оружие государства против всякой критической деятельности.

Понятие независимости — относительное. Вас нельзя назвать независимым, если вы не снимаете кино за свой собственный счет, чего в здравом уме никто не делает.

Мы испортили нашу планету из жадности. В известном смысле что-то делать на этой планете настолько поздно, что мне важнейшими кажутся самые простые вещи, такие как беседа, или прогулка с кем-нибудь, или манера определенного облака проплывать мимо.

В кино паузы важнее слов, минутная тишина — важнее диалога. Потому что так в жизни.

Зрители должны понимать, что к ним относятся пренебрежительно, кормят говном на лопате. Сколько молодежных фильмов о потере девственности надо посмотреть, пока до вас не дойдет: «Черт! Кажется, здесь есть какая-то формула».

Мне нравится, как Тарантино структурирует свои истории. Но его саундтреки ужасны. Это началось до него: давайте, мол, купим попсовую песню во дворе и засунем ее в фильм.

Я люблю женщин. В исключительно мужском обществе я чувствую себя односторонне.

Однажды я пошел с Роберто (Бениньи. — Esquire) в рабочую столовую в Риме. Там стояли длинные столы, где все сидели вместе. Мы обедали с этими людьми в голубых комбинезонах. Роберто говорил с ними о Данте, Ариосто и итальянских поэтах XV века. Теперь поезжайте в долбаный Вайоминг, отправляйтесь в бар и произнесите слово «поэзия» — вам тут же засунут в задницу пушку.

Учеба — это 95% выброшенного времени и 5% чего-то по-настоящему важного.

Меня не интересует разделение на страны, национальности, временные отрезки. Сначала были битники, потом хиппи, панки и так далее — это всего лишь волны. Если посмотреть на них сверху, вы даже не сможете их сосчитать, они часть одного океана, они постоянно прибывают, пересекаются и влияют друг на друга.

Я искренне ненавижу кино, которое — сознательно или нет — убеждает, что капитализм, расизм, жадность, концепция успеха, христианство, семья как потребительская единица — это естественный порядок вещей. Я считаю такое кино опасным.

@музыка: Инна Желанная

@темы: новые слова, мои кинодни

---

Американский пирог

Лучший фильм об Америке — «Рэгтайм» Милоша Формана по книге Эдгара Лоренса Доктороу. Это просто В С Ё об Америке. Книга не совсем такая; в фильме же видны все слои американского историко-культурно-антропологического пирога, хоть и по чуть чуть.

@темы: мои кинодни

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Писательское удовольствие

Написала тут эссе. В рамках предмета зарубежная журналистика мы пишем по парочке эссе в неделю: о книге и о киношке, которые имеют отношение к теме масс-медиа. И вот настала очередь сборника статей Хантера Стоктона Томпсона «Поколение свиней». Я бы назвала его работу не сборником, а параноидальным дневником. В общем, мне самой вкатило получившееся эссе, поэтому решила его выложить здесь.


В мире животных

Заметки о сборнике Хантера С. Томпсона «Поколение свиней»

Перед нами — дневниковые записи, связанные между собой множеством сквозных тем и мотивов; все они, как разноцветные нити, перепутаны между собой, поэтому анализировать текст непросто. Наверное, гонзо-журналистика подразумевает подобный беспорядок; вам словно удается проникнуть в сознание автора, в его путаные мысли, и вот вы там сидите и вместе с Томпсоном предаетесь негодованию и нецензурным беседам о том, как все-таки безумен, безумен, безумен этот треклятый мир. Это, пожалуй, самая очевидная «нить» в клубке книги: мир сошел с ума. Ради того, чтобы наглядно продемонстрировать это, Томпсон и составил этот сборник.
Итак, мотив тотального сумасшествия. Чтобы его поддерживать, Томпсону не приходится сильно напрягаться: он включает телевизор и просто пересказывает нам новости дня. Внутренняя политика (как дела у Рейгана), внешние конфликты (Горбачев, Южная Африка), экологические проблемы (вода — самое чистое, что у нас осталось), техногенные катастрофы (ураганы и их пророк — «психопат Нэйл Франк»), возможности современной науки («возможно все, если вы знаете правильных докторов»), немного секса (проблема «порнографии» и фестиваль эротического кино), чуть-чуть наркотиков (для Томпсона они остались в прошлом) и совсем слегка рок-н-ролла (кусочек про The Doors был как глоток свежего воздуха). Вот основные темы, которые Томпсон обсуждает на страницах своего «свиного дневника». Или «анти-свиного», если угодно. Хотя Томпсон ненавидит телевидение, в каждой третьей главе мы застаем его на диване у ТВ-экрана. Конечно, ему нужно быть в курсе последних новостей, он же «в конце концов, медиакритик», поэтому волей-неволей приходится торчать перед этим ящиком. Здесь Томпсон пользуется приемом двойной экспозиции: сперва показывает себя обязанным смотреть телик и понимающим, что такое телевидение. «Телевидение — это своего рода жестокая и примитивная денежная канава, проходящая через сердце медийной индустрии, этакий длинный пластиковый коридор, где воры и проститутки процветают, а хорошие люди мрут как собаки за здорово живешь». И тут же перед нами появляется Томпсон-обыватель: «Сидение у телевизора, особенно если вы можете днем и ночью просматривать двести каналов, обеспечивает вам полную занятость — а когда весь мир кажется тупым, в запасе всегда есть возможность задвинуть в видеомагнитофон “Ночные мечты”». Самоиронии доктору Томпсону не занимать.
Еще один очень важный мотив — гонки. Можно заметить, что спортивные, на которых всегда был помешан Томпсон («Я профессиональный азартный игрок»), ведутся практически параллельно с предвыборными. Таким образом, нам понятно, почему безбашенный доктор Томпсон, гонявший некогда с Ангелами Ада, стал интересоваться политикой: здесь игроки тоже делают свои ставки, а «гончие» кандидаты допускают непростительные ошибки или, напротив, выходят вперед. Томпсон сам говорит об этом, когда обращается за советом к приятелю Гэри Харту, одному из кандидатов: «Знаю, ты не играешь в азартные игры, но сейчас, когда ты выпал из гонки, думаю, никто лучше тебя не подскажет, кого выдвинут кандидатом в президенты». Однако тождественными оказываются не только гонки, но и их участники: политики рассматриваются Томпсоном как животные. Отсюда вытекает еще один мотив — «зоологический».
Сперва стоит остановиться на татуировке в виде черной пантеры, которую сделала коллега Томпсона Мария. На ум приходят «Черные пантеры» — афро-американская группировка, которая в 1960—70-х годах боролась за гражданские права чернокожих в США. Но в «Поколении свиней» речь идет о середине 80-х, к тому же Томпсон и Мария — белые; при чем же тут черная пантера? Я думаю, дело в том, что эта картинка работает как символ скрытой силы, смертельной опасности на мягких лапах и прочее. Хантер Томпсон — фетишист (что он наглядно демонстрирует в главе «Багажная декларация»), эмблемы для него много значат, как и дух бунтарства. Кроме того, те настоящие черные «Черные пантеры» противопоставляли себе свиней, коими считали полицейских. Это было символическое противостояние, которым воспользовался Хантер Томпсон в «Поколении свиней», в этой летописи сумасшествий.
«Свиной мотив» в американской культуре (надеюсь, я не хватила лишнего) неразрывно связан с колонизацией и порабощением, словом, с неволей, несвободой. Неслучайно именно афроамериканцы придумали эту метафору; вообще чернокожим свойственен антропоморфизм как наделение людей свойствами животных, это как-то укладывается в их магическое мировоззрение. В романе Тони Моррисон «Песнь Соломона», полном подобной магии, свинья упоминается как домашний питомец по имени Генерал Ли. Человек с таким именем существовал на самом деле и был во время Гражданской войны главнокомандующим армии южан, которая выступала против отмены рабства. Свинью по имени Генерал Ли в книге Моррисон впоследствии съели: «Генерал Ли вполне устраивал меня. Замечательный был генерал. Что ни попробуешь, все вкусно». В то время как лошадь на том же скотном дворе носила имя Президента Линкольна: «Отец-то, вероятно, в шутку назвал лошадь Президентом Линкольном, зато Мейкон навсегда проникся к Линкольну симпатией, ведь он полюбил его еще лошадью, трудолюбивой, ласковой и послушной». Ассоциируя реальных людей с определенными животными, благородными или нет, Тони Моррисон добилась особой метафорической антитезы.
А что же Хантер Томпсон? Судя по его тексту, те времена, когда еще были не только «свиньи», но и «лошади», прошли. Теперь — только свиньи. Хотя для разнообразия Томпсон устраивает настоящий зверинец на страницах книги. Люди в монреальском клубе «Суперсекс» смотрят «бессмысленным и тревожным взглядом, характерным для животных, которые чувствуют, что пришла беда, но не могут понять, откуда». Автора беспокоят «безмозглые уроды», которые стучат в дверь, звонят по телефону «или придумывают гнусные судебные иски, мастурбируя, как шимпанзе, в комнатах, освещенных 25-ваттными лампочками». Бабуины, горные козлы, попугаи, жадные и склонные к панике пингвины, гиены, механические зайцы, навозные жуки, дикие кабаны — стаи обезумевших животных атакуют сознание Томпсона и наше, читательское, вместе с ним. На ум приходят американские нью-метал группы первой половины 90-х, KoRn, например, которые в качестве сценических образов стали использовать маски животных, превращая свое выступление в жутковатый перфоманс. Это своеобразный способ облечения системы, протест против нее.
Томпсон характерно описал симптомы мировой болезни, отдадим ему должное. Но что же делать с ними? Как лечиться? Сам автор в такой обстановке ведет себя как психопат и параноик, но это его личные проблемы; Томпсон с рождения был расположен к неспокойствию и тела, и души. Так как же быть? Томпсон не был бы собой, если бы дал какой-то там рецепт. Он оставил нас перед всем этим беспорядком и просто вышел под дождь и пошел в отель, как сделал бы Хемингуэй.

@темы: литературные дни, journalism, studies

---

Сто раз да

28.04.2010 в 14:49

Пишет  Teah Leon:

Вам сюда!

@темы: новые слова

---

Искусство

Результат возгонки эроса и танатоса.

@темы: новые слова

---

Сам с собою попиздел

Пошел нахуй этот твиттер! Бля! Меня заколебало: как будто не я хочу, а меня что-то обязывает открывать эту долбаную голубенькую страничку, чтобы оставлять, блять, свои мысли. Бля, айм вэйстинг май тайм. Для самовыражения мне, блять, сетей уже достаточно. Там поставить статус, сям поставить статус, там отписаться, сям отписаться — всему, блять, гребаному миру раструбить о том, как я себя чувствую. Нахуй!?
Только что пришлось, блять, обманывать свой мозг: придумывать новый хитрожопый импровизированный пароль, чтобы, блять, забыть его и чтоб неповадно было. Пиздец! Что происходит! Меня ебет — собственный комп? мой мозг? всемирная паутина? И, хаха, я же сама позволяю себя ебать!

@музыка: The Nation

@темы: либидо и мортидо, экзистенциальное

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Писательство

Кажется, я начинаю верить в себя. Ни черта не делаю. Но в себя — верю!

@музыка: Swod

---

Почиркушки

Так случайно вышло... У меня появился аккаунт на твиттере. Коротким мыслишкам должен быть выход! Тратата! Заинтересовавшимся — сюда.

---

Снова на меня находит

Много нежности и легкую порцию понимания — все, что я хочу. Без слов чтобы. Чтобы без слов. Много нежности — это не сложно. А понимания много я не прошу.

@темы: еще один упавший вниз, экзистенциальное

---

Хуля делать

Между Эдичкой и Доктором Фаустусом.

@музыка: Death In Plains

@темы: литературные дни

---

Как играет простота

«— Тогда позволь мне сделать тебе прохладную ванну, — сказал он. Он намыливал и тер ее с таким усердием, что у нее заскрипела кожа и заблестела, как оникс. Она смазала бальзамом его лицо. Он вымыл ей голову. Она посыпала тальком его ноги. Он помассировал ей спину. Она натерла ореховым маслом его распухшую шею. Он застелил постель. Она накормила его супом из стручков бамии. Он помыл посуду. Она постирала его вещи и повесила сушиться. Он вымыл ванну. Она выгладила его рубашку и штаны. Он дал ей пятьдесят долларов. Она поцеловала его в губы. Он погладил ее по щеке. Она сказала, возвращайся, пожалуйста. Он сказал, я нынче же вечером приду к тебе».

© Тони Моррисон. Песнь Соломона

@темы: литературные дни, новые слова, back to black

---

Что

Сидеть на яйцах и ковыряться в навозе.

@музыка: Nirvana

@темы: экзистенциальное